Сегодня в рубрике «Северные истории» рассказ добровольца наших экспедиций Александры Лебедевой «Мальчик из Печной Сельги»:

Часовня Николая Чудотворца в деревне Печная Сельга – довольно хорошо сохранившийся храм, но достаточно «одинокий». Здесь нет по соседству населенных пунктов, а последний житель Печной давно уехал. В радиусе 8 км нет ни одного жилого дома.
Мы приезжали сюда два раза: сначала исследовали часовню, затем делали консервационную кровлю.
В 2015 году, в наш первый приезд, в деревне Куйтежа одна бабушка, которая каждый год на Троицу старается посетить часовню, посоветовала нам обратиться в Олонце к Виктору Туттареву, дескать, он многое может рассказать о часовне и бывшей деревне. Где именно живет Виктор, она не знала, а Олонец – все-таки город. Мы поняли, что найти рассказчика мы либо не сможем, либо потратим на это очень много времени, а нас ждали еще другие часовни. С сожалением, что не удалось поговорить с человеком, который многое знает о Печной Сельге, мы отправились в путь дальше, по другим деревням.
И вот спустя год мы снова оказались в Печной. Теперь мы не просто замеряли, чертили, косили, подметали и убирались. Теперь началась настоящая и серьезная работа. Предстояло сделать леса, забраться на крышу, покрыть звонницу и весь объем ондулином. Часто шли дожди, ночами была минусовая температура, работа была тяжелой. Однако все это только сплотило команду, а количество шуток за обеденным столом увеличилось, пожалуй, втрое.
Тем не менее, несмотря на то, что местные жители нам рассказали все, что знали, для полной картины нам не хватало информации об объекте. Рядом с часовней и недалеко от нее было много разрушенных домов, и мы могли только лишь строить догадки о том, сколько их было всего, кто жил в деревне и всегда ли часовня стояла на том месте, где мы видели ее теперь. Спросить было некого.
И вот однажды днем когда вся команда была на обеде, я за- лезла в палатку за какими-то вещами. Вдруг в этой глуши, где
 
звучит только стук наших топоров, я слышу мужское и громкое «Э-ге-гей!» и понимаю, что это незнакомый мне голос. Сначала я подумала о всяких ужасах: «мало ли кто это при- шел?», «до ребят я не успею добежать», «а вдруг он хочет на нас напасть» и т. д. Осталось только влезть в палатку с ногами и не показываться.
Через пару минут выяснилось (благодаря нашим ребятам, которые услышали и пошли встречать гостя), что этот мужчина добрался до нас с другого берега озера, рядом с которым мы жили, и пришел узнать, что мы делаем. Наши автомобили стояли на лесной дороге, от которой до объекта было около 2 км. Наш гость вместе с другом приехал на рыбалку, и, проезжая по дороге, увидел «припаркованные» в лесу иномарки с наклейками «Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера». Если бы не эти опознавательные знаки, еще не известно, что бы он подумал о нас. И он решил прийти к нам, познакомиться, посмотреть на работы. Тем более что деревня была для него родной.
Оказалось, что он прожил здесь свои первые 10 лет. Он по казал, где были родник, и кладбище, и школа, рассказал о домах. Оказалось, что храм изначально был не на том месте, где застали его мы. Жителям деревни часто снилось, что кто-то говорит им, будто храм стоит неправильно, не там, где нужно, что его нужно перенести. Тогда было принято решение разобрать часовенку, сложить на повозку, и куда завезет ее лошадка – там и Бог даст ее поставить. Она выбрала место на горе, с которой открывался прекрасный вид на озеро. Сейчас с часовни даже не видно воды – весь холм зарос высокими деревьями.
И когда наш гость, крупный, взрослый мужчина, подошел к часовне, увидел, что мы пытаемся ее спасти, вспомнил свое детство именно здесь, рядом с ней, он был тронут до слез. Далекое детство маленького мальчика оживало, потому что оживала родная часовня – сердце любой деревни.

Звали его, как вы уже, наверное, догадались, Виктор Туттарев!