Рассказ участника экспедиции "Ворзогоры-1" Алены Бобырь.
Фотографии Ксении Зайцевой.
Ворзогоры.
Как давно мне хотелось побывать в самом «сердце» проекта «Общее Дело»! А находится оно на высоком мысу, омываемом волнами холодного Белого моря, в далекой северной деревне Ворзогоры. Именно здесь тринадцать лет назад 75-летний Александр Порфирьевич Слепинин своими силами первым начал реставрировать колокольню. Мог ли он подумать тогда, что его примером вдохновятся тысячи людей по всей стране и на Русском Севере начнут «возрождаться» забытые храмы.
Но не только это его делание может стать примером для нас. Александру Порфирьевичу не раз приходилось рисковать собственной жизнью, чтобы спасти людей из бушующего Белого моря. То баржа с пассажирами оторвется от корабля в шторм, и, носимая ветром, стремится разбиться о камни; то льдина с рыбаком отколется и поплывет в открытое море. Из всей деревни один он приходил на выручку людям, застигнутым стихией. И не было ему за то ни орденов, ни медалей, и редко слышал он слова благодарности за спасенные им жизни. А позже, когда образовался проект «Общее Дело», приехал к Александру Порфирьевичу сначала Митрополит Архангельский, потом Епископ Каргопольский, а после Патриарх Московский и всея Руси Кирилл – благословить и отметить его начинание. И видится мне его жизнь, как «добрая почва, на которой прорастает семя и приносит плод сторичный».
И вот я здесь, мы здесь – добровольцы проекта «Общее Дело» приехали в деревню Ворзогоры, чтобы провести консервационные работы в церкви Зосимы и Савватия Соловецких. Уже второе столетие стоит на холме вблизи моря этот седой старичок-храм, многое поведавший на своем веку. Участники нашей экспедиции прибыли из разных уголков страны – Москвы, Петербурга, Смоленска, Магнитогорска, юноши и девушки, дети, взрослые и старшие. Каждому нашлось занятие по душе: мужчины всегда работали в храме, женщины и дети были на подмоге, и конечно – дежурили по кухне. Голодные до всего натурального мы, городские жители, собрали всю еще неспелую бруснику в округе и толкли ее с сахаром. Вместо магазина – поход в лес за ягодами и грибами. А радушные местные жители угощали нас молоком и морской рыбкой – навагой и камбалой.
В положенный послеобеденный тихий час чуть стоило выглянуть солнышку, как все устремлялись к морю или на брусничные холмы. Помню, как присаживалась на крутом берегу, закрывала глаза – открывала, и все еще не верила, не могла вместить в себя окружающую красоту. Сливался с горизонтом необъятный простор моря – то лазурного, то свинцового, то багрового на закате дня или зеркально преумножающего плывущие облака. Но вдруг налетали мошки, поднимался ветер и начинался дождь – не долго приходилось наслаждаться. Такое оно, северное лето!
В конце рабочего дня все садились согреться у костра и попеть под гитару. Кто-то запевал, другие подхватывали или слушали, наслаждаясь. А в последний вечер перед отъездом наш плотник Михаил достал гармонь, да как заиграл! Рекою потекли настоящие русские песни.
Тепло нас встретил в Ворзогорах и отец Алексей Яковлев с матушкой, рассказав множество интересных историй о своем личном знакомстве с Севером, местных жителях-поморах и медведях, проживающих по-соседству. А на Воздвижение мы все вместе молились на Литургии в Никольском храме, третьей с момента его закрытия.
К августу белые ночи здесь кончились и мы, собираясь по вечерам на молитву, стояли в темноте храма, лишь на иконы падал свет от нескольких свечей. Когда-то храм был полон жизни, сюда стекались люди и возносили хвалебные пения. Теперь только мы нарушали тишину этого места, словно бы «пробуждая» к жизни. В эти мгновения что-то пробуждалось и в моей душе, в этой тишине мне казались слышнее и яснее собственные мысли.
Вот так из года в год приезжают в эти дальние труднодоступные места множество людей из разных городов России. На время меняют комфорт цивилизации на жизнь в палатках и заброшенных деревенских домах, отправляются на съедение комарам под постоянно моросящие дожди в нежаркое лето. А вместе с тем, я уверена, уезжают «напитав» свои души красотою русского Севера, простотой и мудростью уклада скромной деревенской жизни, насладившись общением с близкими по духу людьми.
Этим летом и мне довелось вновь побывать в числе этих людей, в течение недели носящих дождевики и резиновые сапоги, готовящих еду на костре, живущих в домике, закрывающемся на молнию и уехать оттуда наполненной счастьем!
Фотографии Ксении Зайцевой.
Ворзогоры.
Как давно мне хотелось побывать в самом «сердце» проекта «Общее Дело»! А находится оно на высоком мысу, омываемом волнами холодного Белого моря, в далекой северной деревне Ворзогоры. Именно здесь тринадцать лет назад 75-летний Александр Порфирьевич Слепинин своими силами первым начал реставрировать колокольню. Мог ли он подумать тогда, что его примером вдохновятся тысячи людей по всей стране и на Русском Севере начнут «возрождаться» забытые храмы.
Но не только это его делание может стать примером для нас. Александру Порфирьевичу не раз приходилось рисковать собственной жизнью, чтобы спасти людей из бушующего Белого моря. То баржа с пассажирами оторвется от корабля в шторм, и, носимая ветром, стремится разбиться о камни; то льдина с рыбаком отколется и поплывет в открытое море. Из всей деревни один он приходил на выручку людям, застигнутым стихией. И не было ему за то ни орденов, ни медалей, и редко слышал он слова благодарности за спасенные им жизни. А позже, когда образовался проект «Общее Дело», приехал к Александру Порфирьевичу сначала Митрополит Архангельский, потом Епископ Каргопольский, а после Патриарх Московский и всея Руси Кирилл – благословить и отметить его начинание. И видится мне его жизнь, как «добрая почва, на которой прорастает семя и приносит плод сторичный».
И вот я здесь, мы здесь – добровольцы проекта «Общее Дело» приехали в деревню Ворзогоры, чтобы провести консервационные работы в церкви Зосимы и Савватия Соловецких. Уже второе столетие стоит на холме вблизи моря этот седой старичок-храм, многое поведавший на своем веку. Участники нашей экспедиции прибыли из разных уголков страны – Москвы, Петербурга, Смоленска, Магнитогорска, юноши и девушки, дети, взрослые и старшие. Каждому нашлось занятие по душе: мужчины всегда работали в храме, женщины и дети были на подмоге, и конечно – дежурили по кухне. Голодные до всего натурального мы, городские жители, собрали всю еще неспелую бруснику в округе и толкли ее с сахаром. Вместо магазина – поход в лес за ягодами и грибами. А радушные местные жители угощали нас молоком и морской рыбкой – навагой и камбалой.
В положенный послеобеденный тихий час чуть стоило выглянуть солнышку, как все устремлялись к морю или на брусничные холмы. Помню, как присаживалась на крутом берегу, закрывала глаза – открывала, и все еще не верила, не могла вместить в себя окружающую красоту. Сливался с горизонтом необъятный простор моря – то лазурного, то свинцового, то багрового на закате дня или зеркально преумножающего плывущие облака. Но вдруг налетали мошки, поднимался ветер и начинался дождь – не долго приходилось наслаждаться. Такое оно, северное лето!
В конце рабочего дня все садились согреться у костра и попеть под гитару. Кто-то запевал, другие подхватывали или слушали, наслаждаясь. А в последний вечер перед отъездом наш плотник Михаил достал гармонь, да как заиграл! Рекою потекли настоящие русские песни.
Тепло нас встретил в Ворзогорах и отец Алексей Яковлев с матушкой, рассказав множество интересных историй о своем личном знакомстве с Севером, местных жителях-поморах и медведях, проживающих по-соседству. А на Воздвижение мы все вместе молились на Литургии в Никольском храме, третьей с момента его закрытия.
К августу белые ночи здесь кончились и мы, собираясь по вечерам на молитву, стояли в темноте храма, лишь на иконы падал свет от нескольких свечей. Когда-то храм был полон жизни, сюда стекались люди и возносили хвалебные пения. Теперь только мы нарушали тишину этого места, словно бы «пробуждая» к жизни. В эти мгновения что-то пробуждалось и в моей душе, в этой тишине мне казались слышнее и яснее собственные мысли.
Вот так из года в год приезжают в эти дальние труднодоступные места множество людей из разных городов России. На время меняют комфорт цивилизации на жизнь в палатках и заброшенных деревенских домах, отправляются на съедение комарам под постоянно моросящие дожди в нежаркое лето. А вместе с тем, я уверена, уезжают «напитав» свои души красотою русского Севера, простотой и мудростью уклада скромной деревенской жизни, насладившись общением с близкими по духу людьми.
Этим летом и мне довелось вновь побывать в числе этих людей, в течение недели носящих дождевики и резиновые сапоги, готовящих еду на костре, живущих в домике, закрывающемся на молнию и уехать оттуда наполненной счастьем!
